Кажется, что-то слышу.
Как-то слишком нервно дергаю правым купированным ухом, пытаясь уловить звуки шумящего потока ледяной воды из речушки, которая должна протекать неподалеку. Легкая боль все еще покоится на кончике рваной кожи - последствия после драки, произошедшей пару дней назад - и периодически ноет, словно мелкий ребенок. В такие моменты хочется просто отрубить себе голову, чтобы не чувствовать ничего, кроме приятного ощущения пустоты.
Свежесть реки ударила в ноздри, как только могучие деревья расступились, позволяя узреть красоту медленно текущей воды. Неглубокая речушка с торчащими в некоторых местах валунами, да приятным запахом рыбешки - то, чего мне хотелось все эти дни. Я даже как-то не осознал, каким образом вообще оказался вне лагеря, вне людей и вне суматохи, которая их всегда сопровождает. В таких местах можно снять все маски и вновь спрятать десны с клыками, позволяя мышцам морды хоть немного расслабиться. Со временем работы в конвое привыкаешь обнажать зубы при любом шорохе или резком движении одного из командующих. Там стоит строгая дисциплина, в которой нет места слабостям и медленным реакциям. По одному лишь взгляду конвоира можно понять, кому вгрызаться в ногу, а кого следует охранять как зеницу ока.

Вильнув пару раз своим крысиным хвостом (а ведь он действительно был похож на него), широко растягиваю пасть в улыбке от переполняющего восторга, плещущегося внутри буйной горной рекой, а не это лесной, спокойной. Наклонив голову поближе к поверхности воды, высовываю язык, чтобы утолить жажду, внезапно показавшуюся за усталостью лап. Да и чего скрывать, в этот момент все мои инстинкты самосохранения услужливо засыпают, позволяя вдоволь насладиться покоем и тишиной. Здесь вряд ли найдется кто-то еще - будь то союзник или враг - это место, похоже, давно забыто. А зря. Такой красоты я не помню, когда видал.
Когда желудок заметно тяжелеет от выпитой жидкости, встаю в нормальную позу и недовольно порыкиваю, замечая за собой привычку в служебной позе даже вне рабочего времени. Эти широко расставленные лапы, да уши торчком заметно бесят. Хочется порой вообще забыть про войну - просто жить, наслаждаться каждым днем и ловить каждую эмоцию от происходящего вокруг. Увидеть хоть раз чью-то чертову улыбку, а не злобный оскал или слезы от очередной потери. И ведь никто не скажет, когда все это, наконец, кончится.
Медленно захожу в воду по локти, чтобы насладиться приятной леденящей прохладой реки, и содрогаюсь от подступающих табунов мурашек.  Ох, это чувство просто божественно. Несравнимо ни с чем. Удивляюсь от того, что мне лень двигаться даже в такой холодной воде, ведь застыл каменным изваянием посреди мелководья. А почему нет? Цвет короткой шерсти вполне подходит для гипсовой конструкции - белый с небольшими грязными пятнышками на лапах и животе - последствия прогулки по земле в лесу. Высовываю язык и начинаю медленно, но глубоко дышать, скорее принюхиваясь, чем пытаясь восполнить недостаток кислорода в легких. Медленно провожаю взглядом клубы пара, что птицами вспархивают из моей пасти.
По утрам особенно холодно.

Отредактировано Червяк (2013-06-20 20:05:00)

Давай же, кабан, улыбнись.
Только услышав милый голос собаки, принадлежавшей явно женскому полу, дергаюсь, словно ступил на склизкую змею под лапами. И чувствую, как на спине проходит гонка среди мурашек и достает до самой шеи, от чего еще и съеживаюсь, словно от сильного порыва ветра. Кстати о нем. Моя кожа до сих пор не ныла от неприятного ощущения прохлады - после воды даже бриз кажется зимней стужей, сковывающей все движения. Не могу представить, как некоторые живут в холодных краях. Взять тех же Призраков.
Делаю вид, словно прислушиваюсь к журчанию воды, которая застряла где-то на мелководье среди небольших камней, встречаясь с травой и листьями, сорванными с темных веток порывами ветра. Интересно, сколько они покружились сначала в своем диком танце, прежде чем упасть на землю. И осознавали ли они, что это их последний танец? Осознаем ли мы, каждый раз выдвигаясь на службу, что этот день может оказаться последним? Никогда не задумываюсь об этом, и оно, наверное, к лучшему. Ведь со страхом жить тяжелее, а в конце концов вообще можешь стать параноиком, видящим даже в своей тени угрозу жизни. Лучше закрыть на это глаза и с тем же остервенением ходить на работу лишь для собственного тщеславного удовольствия. И пусть лучшие мгновения конвоя состоят лишь в секундах, за которые мои клыки вгрызаются в чью-то ногу, руку или бок, я готов терпеть строгий порядок ради них. И сколько бы угощений и похвал не были адресованы мне, лучшая награда - выплеснуть всю злобу за несправедливость на задержанного человека.
Резко поворачиваю голову в сторону суки, замечая еле слышимый хруст затекшей от долгого неподвижного состояния шеи, и обнажаю десны.
- Больно?! Ты смеешься надо мной?!
Слишком эмоционально, слишком не по-моему. Бесит.
Вновь отворачиваю голову в другую сторону, проклиная себя за несдержанные эмоции, да еще и перед этим ничтожным полом. Они умею выводить из себя даже мою чрезмерно ленивую натуру лишь одними словами. Они словно знаю, куда бить, что именно затронет самолюбие любого кобеля, а мы словно ждем этого момента, чтобы открыть беззащитный живот.
Тяжело вздыхаю, прикрыв глаза для большей концентрации - следует успокоиться максимально быстро, чтобы сослать этот всплеск эмоций на трудный день или плохое настроение. Но никак не на слабость. И только сейчас замечаю, что все еще погружен в воду по локти. Лапы давно онемели от холода, но, как ни странно, без капли каких-либо неприятных ощущений. Наверное, были слишком уставшие, чтобы чувствовать что-то.
Облизываю пересохшие губы и все так же, отвернувшись в другую сторону, словно эта собака не достойна и грамма моего царского внимания, спрашиваю:
- Чего тебе?
Она знает мое имя, что хоть немного успокаивает - своя. Хотя нынче слишком часто утекает важная информация, чтобы вот так, по-глупому верить первому встречному. Возможно, я даже хоть немного знаю эту суку, но чтобы проверить, нужно повернуться к ней мордой и осмотреть. Нет. Пусть я и веду себя, как малолетний девственник, ни разу видывавший девушек вблизи, но таковы мои правила. Обязан быть стеной. Неприступной, непробиваемой ни одним слащавым словом или льстивыми речами - даешь слабину, и они сразу воспользуются положением. А там смотри, и ты уже отец, враг народа и главный в мире козел. Смех смехом, а так чаще всего и бывает. Может, именно из-за отцовского примера, дал себе клятву - избегать любого контакта с этим слабым-сильным полом. Против них ничего не сделаешь, несмотря на то, что сильнее физически в разы. Они затопчут морально, не дав и возможности показать всю мощь кобелей. А в конце мило похлопают глазками и спросят, что не так.
Суки.
И можете рассчитывать это оскорблением, а не обозначением пола собаки. И так, и так великолепно подходит.
Внимание отвлек тихий всплеск где-то в метре от моих лап - тут же поворачиваю голову в эту сторону, чтобы найти рыбешку (это была она, уверен). Разнообразить скудные серые дни конвойной собаки вряд ли можно чем-то необыкновенным - во время службы происходит много казусов, самых разных и самых ненормальных. А рыбалка, как в так полюбившихся людям анекдотах, дело абсолютно мужское, требующее тишины и огромного внимания к деталям. И деталям в воде, траве и природе, а не внешности рыбака, как некоторые могут подумать. Намочить хвост - одна беда, но вот нечаянно попасть в илистое место и с головой уйти под воду - другое. Не отличаясь какой-то особенной ненавистью к плаванию, все равно пытаюсь этого избежать, потому что кажется, что попадись я на это, выбираться из ила мне будет лень. Так и уйду под воду, даже не закричав. Ибо тоже лень.
Мудак.

Отредактировано Червяк (2013-06-21 21:56:21)